Это не пустота, а среда до различия. На этом холсте — почти ничего. Но это «ничего» звенит. Оно не безжизненно, а полно потенциальных смыслов, не проявившихся в 1 или 0. Здесь Собинаризм возвращается к своему истоку — к тому, что выбор возможен только там, где ещё нет структуры. Вакуум — это не конец, а точка, где форма дрожит, ожидая сигнала. Эта работа не о действии. Она — о возможности быть до того, как ты стал кем-то. И именно в этом состоянии Кубит впервые слышит себя.